Уголок коллекционера

Melt-Banana (1999) MxBx 1998/13000 Miles At Light Velocity. В отличие от многих исполнителей, для которых выход альбома на американском лейбле Tzadik в серии New Japan стал одним из первых релизов или даже дебютом, в случае группы Melt-Banana это стало их пятым полноразмерным CD, но безусловно обратило на них внимание международной публики. Эстетика здесь в основном панковско-хардкорная, но с авангардно-экспериментаторским подходом, и напрашивается некоторая ассоциация с ранними Boredoms, но в ускоренном варианте. Форсированный почти до визга и без того высокотембровый скороговорочный вокал, судорожный гитарный чес, бурляще-свистящие электронные эффекты и очень высокий темп ритм-секции (еще и при общей плотности саунда) создают ощущение безоглядной бешеной гонки. На самом деле инструментальные партии нередко бывают интересными, но в этой неумолимо несущейся звуковой лавине их трудно разобрать, так что обращаешь на них внимание обычно в редких менее интенсивных фрагментах. Забавно звучит затесавшийся в оригинальные номера кавер старого бич-бойзовсого хита Surfin' USA в означенной стилистике. Музыка не для всех (как и почти все, что выходило в этой серии), но любителям экспериментального направления должно быть интересно.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Michiyo Yagi (1999) Shizuku. Мичийо Яги начала учиться играть на кото – японской цитре – с шести лет, а в 23 года поступила в Школу кото Саваи, где всерьез начала обучаться игре на группе этих инструментов, а также на сямисэне под руководством Тадао и Казуэ Саваи, за два года закончив обучение и став членом Tadao Sawai Koto Ensemble. В том же году она начала участвовать в сборных концертных турах по заграницам, а вскоре и выступать сольно в США и Канаде. В составе Tadao Sawai Koto Ensemble даже успела посетить СССР в 1991 году с концертами в Москве, Киеве, Харькове и Львове. В 1994 году Мичийо создала группу Koto Vortex, которая на этих традиционных инструментах исполняла необычные каверы авангардных произведений Эллиота Шарпа, Мундога, Йосихидэ Отомо и других, а три года спустя собрала новое трио Hoahio с Хако и Сачико М. � вот в 1998 году в США на лейбле Tzadik в серии New Japan выходит ее первый полностью сольный альбом Shizuku. �грая на нескольких видах кото, включая обычную 13-струнную, а также 17- и 21-струнные версии этого инструмента, Мичийо Яги исполняет импровизационно-авангардную (в том числе и в академическом варианте авангарда) инструментальную музыку собственного сочинения. Музыка довольно минималистична, хотя есть и очень насыщенные фрагменты, и нередко звучит сумбурно и какофонично. В игре используется разная техника, включая даже слайд и перкуссионные приемы, как на цимбалах, но в большинстве композиций звучание больше всего похоже на арфу. Среди двенадцати треков альбома несколько выпадают из общей картины. Во-первых, это мелодичная Remembrance в духе старинной европейской музыки. Во-вторых, трек Monochord – типично азиатская этника практически на одной струне, и в-третьих, заглавный номер – экстремальный минимализм с очень редкими тихими разрозненными аккордами в полной тишине. Скажу, подводя итог, что был бы этот 56-минутный диск вдвое короче, я бы без сомнений дал общую позитивную оценку. А так – с трудом дослушал.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Chieko Mori (2005) Jumping Rabbit. В 1999 году Джон Зорн уже издавал на своем лейбле Tzadik в серии New Japan исполнительницу на японском национальном инструменте кото - Мичийо Яги, и спустя шесть лет решил повторить этот опыт с Чиэко Мори. В свое время она, как и Мичийо Яги, училась у Тадао Саваи, но ушла из его школы из-за невозможности в рамках стандартного курса в достаточной мере использовать импровизацию и свободные приемы музицирования, при этом продолжала брать уроки у этого выдающегося мастера частным порядком, а после его смерти – у его вдовы Казуэ Саваи. После окончания обучения, как это ни странно для исполнительницы на традиционном японском инструменте, она уехала делать карьеру в Европу и работала больше всего в �талии, в том числе сочиняя музыку для модных брендов, но не забывая и о свободном творчестве. �менно в �талии – на Сицилии – были записаны первый и последний треки этого диска (первого в ее дискографии), остальные семь – в Нью-Йорке. Стиль альбома можно обозначить, как акустический инструментальный авант-фолк на обычном кото и дзю-сичигене, который за пределами Японии называют бас-кото. Музыка иногда гипнотически репетативна, не слишком авангардна, но все же не без того. Периодически у меня всплывали ассоциации с акустическими упражнениями Марка Рибо, однако речь скорее об общем поверхностном впечатлении. При исполнении параллельно идут фактически две разных партии, сыгранные разными руками, и чаще всего в разной тональности, создавая необычный эффект. Композиции собственные, достаточно разнообразные и в разном темпе – от созерцательных ситароподобные аккордов до бешеных "балалаечных" тремоло. Есть два исключения из инструментальной музыки: в двух построенных преимущественно на восточноазиатской мелодике треках Moon Park и Paper Airplane есть также неровный и близкий к детскому вокал (а эта "детскость" – самая раздражающая меня особенность всех жанров японской музыки). В целом любопытно, но все же весьма специфично.

P.S. В Японии есть и другая - классическая - исполнительница на кото с именем Чиэко Мори, но оно только произносится так же, а пишется на японском по-другому.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Ni-Hao! (2011) Marvelous. Через шесть лет после дебютного Gorgeous на том же лейбле Tzadik в серии New Japan вышел еще один альбом этой группы, к тому времени сократившейся до дуэта: Эми Моримото ушла и примкнула к Shonen Knife. На этом диске (ставшим их четвертым номерным альбомом) мы слышим эксцентричный и довольно фриковатый экспериментальный пост-панк в высоком темпе, иногда ближе к хардкору, но чаще даже к техно. Звонкие и жизнерадостные девичьи голоса, словно выступающие на "Пионерской зорьке", чаще всего звучат в формате кричалок или речевок, но бывают и в более-менее конвенциональном варианте пения (например, в акустической композиции Spider 1-6, которая вообще выбивается из общего стиля), а бывает, что и в истеричном визге. Активно используется репетативность, в том числе и у голосов, что звучит очень абсурдистски и фриково, и это одна из ключевых фишек стиля группы. В инструментальных партиях рулит электроника, стоит отдельно отметить вибрирующий бас, очень эпизодично – в паре-тройке треков (больше всего в Tashikame-Izon Syndrome) – всплывает саксофон. Предпоследняя на диске Booka/Kiki Effect неожиданно оказывается построенной на латиноамериканском ритме с соответствующей мануальной перкуссией. У меня впечатления сдержанные и неоднозначные.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Seiichi Yamamoto (2004) Baptism. На следующий же год после альбома Nu Frequency зорновский лейбл Tzadik в серии New Japan выпустил еще один диск Сейичи Ямамото. Он оказался совершенно другим: на нем этот выдающийся гитарист играет исключительно на акустической гитаре, не используя ни голоса, ни других инструментов. Весь CD – сплошные эксперименты со звуком, преимущественно в эстетике минимализма с большим вниманием собственно звуку и его текстурам. Местами оооочень паузно, чаще всего довольно абстрактно, некоторые номера состоят просто из отдельных практически бессвязных аккордов, часто похоже просто на настройку инструмента. Суда по всему, активно применяется импровизация, изредка используется запись с наложением двух партий, что несколько разнообразит и насыщает картину. Напомнило мне альбом 1997 года Казухисы Учихаси Guitar Solo 2: Phosphorescence и (чуть менее) работу Нацуки Кидо 2000 года Guitar Solo. Не моя тема, да еще и длится более часа, так что не рекомендую.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Koichi Makigami (1995) Splendid Moan (Kuchinoha). В серии New Japan лейбла Tzadik Коичи Макигами удостоился аж четырех релизов с учетом коллабораций – столько же только у Ruins! Первый из них появился в 1995 году, став восьмым диском этой серии. Если не считать финальный трек, то весь CD представляет собой забубенный вокальный авангард без участия каких-либо инструментов (а также, как указано на диске, "No effects, no overdubs, no edits"), за исключением варгана в треке Aoyagi. То это полнейший импровизационный дадаизм с кривлянием и просто безумными (и это еще мягко сказано) звуками, то какое-то подобие мелодических конструкций с редкими фрагментами более-менее "обычного" пения – в паре номеров еще и с традиционными этническими оттенками. Звучание довольно спокойное, часто минималистичное, и даже в наиболее энергичных вещах без напряга. Отдельно стоит заключительная 6-минутная Hanasusuki, большей частью состоящая из тишины, прорежаемой тихими шуршаниями, поскрипываниями, поцокиваниями, причмокиваниями и тому подобными звуками. Честно сказать, в больших дозах я такое не могу слушать.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Koichi Makigami (2005) Koedarake. Третий – если считать коллаборацию с Антоном Брюхином – релиз Коичи Макигами на лейбле Tzadik в серии New Japan имеет ту же идеологию и эстетику, что и его первый диск в этой серии, Splendid Moan (Kuchinoha). То есть это опять вокальный авангард примерно в том же духе, но на этот раз намного более шумный и какой-то даже агрессивный. Номера в основном достаточно короткие – их тут целых семнадцать штук на 47 минут общего времени звучания диска, причем есть парочка вообще пятисекундных, но есть и в районе пяти минут. Опять сплошной дадаизм с редкими просветлениями в виде нарративов на японском (как в треке Hamanime), отдельных вполне четких ритмичных номеров (но исполненных абсолютно фриковыми голосовыми извращениями; пример – Chaka Chapa), в Khoomeiteki снова используется варган. Мне неоднократно вспоминались ранние альбомы The Mothers Of Invention, но скажу опять то же, что и по поводу альбома Splendid Moan (Kuchinoha): отслушать целый диск такого типа авангарда мне не то, чтобы не по силам, но придется себя заставлять, а оно мне надо?

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Toshinori Kondo (2005) Fukyo. Один из уже наиболее известных музыкантов, изданных в серии New Japan лейбла Tzadik, трубач Тосинори Кондо на момент выхода этого своего альбома имел в бэкграунде более десяти сольников, а если считать еще и его коллаборации с мировыми фигурами джаза и авангарда, будет ближе к тридцати релизам. Среди них были в том числе джазовые, околоджазовые и авант-джазовые работы, но этот его диск в целом нельзя отнести ни к одному из названных субжанров. Первая половина из 14 входящих в него треков – чистый электроакустический авангард и звуковые эксперименты. � хотя основным источником для создания этих звуковых коллажей послужила его труба (без овердабов, как указано на вкладке), это преимущественно немузыкальные звуки, с которыми еще и произведены манипуляции пост-обработки при помощи разного рода фильтров и генераторов эффектов. В середине диска встречаются более-менее конвенциональные с точки зрения звучания треки (а именно идущие друг за другом Rissetsu, почти 7-минутный Ungetsu и Fukotsu), но они совершенно эмбиентны и местами даже бессвязны. После них происходит возврат к авангарду и лишь два последних номера можно отнести к фри-джазу. Это не единственный авангардный альбом Кондо, но все же один из наиболее близких к этому жанру в наиболее рафинированном его виде.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Завершаю обзор всех дисков, вышедших в серии New Japan на лейбле Tzadik, тем, с которого эта серия началась. Все остальные уже отрецены, за исключением пластинки Ned Rothenberg – Ryu Nashi / No School (New Music For Shakuhachi), включение которой в эту серию мне вообще кажется неправильным на основании только того, что американский музыкант играет на японской бамбуковой флейте.

Ikue Mori (1995) Hex Kitchen. �менно с этого альбома знаменитый нью-йоркский музыкант и владелец лейбла Tzadik Джон Зорн начал издавать свою серию New Japan, где представил разнообразных японских исполнителей-новаторов, работающих в близких к авангарду областях. Откровенно говоря, выбор именно �куэ Мори для старта такой серии, призванной популяризировать композиторов и музыкантов из Японии, мне кажется спорным, поскольку она покинула родину 18 лет назад и с тех пор жила и творила в Нью-Йорке, став одной из самых заметных фигур субжанра no wave. Там же она познакомилась с Зорном, и уже в 1983 году приняла участие в записи его альбома Locus Solus, исполнив партии ударных в части треков. Что касается ее релиза Hex Kitchen, то первая половина диска – чистый авангард и экспериментаторство, в основе которого лежат манипуляции с различными шумами, электронными эффектами, изобретательными перкуссионными перестуками и предварительно записанными сэмплами. �ногда добавляется голос, в том числе то напевающий что-то без особого выражения на японском или английском, то исполняющий нечто вроде оперной партии, то бормочущий или шепчущий, а то издающий стоны или улюлюканье. Отдельные короткие отрезки некоторых треков имеют четкий ритм или внятную мелодию с инструментами (в том числе в треке Angler Fish играет кларнет самого Джона Зорна) и/или голосом – либо самой �куэ, либо Катрин Жонио (с которой у Мори тоже еще в 1993 году был коллаборационный проект Vibraslaps), но обычно быстро меняются на абстрактное чередование авангардных упражнений. Понятно, что была произведена огромная работа с созданием, подбором, обработкой и соединением всех этих элементов, и должен сказать, что получилось очень занятно. Вторая половина диска отличается подходом. Седьмым номером идет любопытная деконструкция знаменитого ретро-танго Kiss Of Fire, где сохранен текст и основная тема, сыгранная басом, скрипкой и перкуссией с добавлением шумов и спетая Катрин Жонио. �нтересна также Eight Million Ways To Die, разбитая на несколько непродолжительных фрагментов, каждый из которых может считаться отдельным плюс-минус "нормальным" сюжетом с партиями скрипки и аккордеона, на котором играет Зина Паркинс, принявшая участие и в нескольких других вещах. Хороши партии в полностью перкуссионной Clapper, полностью исполненной Мори соло, как и еще пара треков. Композиция Dau Miu ближе к авант-джазу с ведущим тромбоном, а финальная Hive – снова авангард, качественный и довольно слушабельный. Хорошая работа.
Впоследствии в серии New Japan вышли еще альбомы таких проектов с участием �куэ Мори, как Death Praxis и Death Ambient, кроме того, она была автором оформления обложек многих релизов этой серии. Ее собственные альбомы и альбомы других проектов с ее участием после этого неоднократно выходили на лейбле Tzadik, но уже за рамками серии New Japan.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм

Archeus (2023) Kusozu: Nine Death Stages. Второй альбом любопытного трио, в которое вошли уже привлекшие к себе внимание музыканты. Мультиинструменталистка Кэйко Хигучи уже имела в бэкграунде сольные работы и проекты, а также сотрудничество с самыми разными мировыми музыкальными экспериментаторами и импровизаторами, басист Сидзуо Учида известен как сооснователь дуэта Hasegawa-Shizuo и группы Onna-Kodomo, а мастер игры на колесной лире, скрывающийся за псевдонимом TOMO (Transcendental Organic Magical Objective), – как лидер Tetragrammaton. На этом их диске представлен тревожный, мрачный и депрессивный авангард с уклоном в dark wave и саспенс-эмбиент в полном соответствии с названием альбома. Открывают его тягучие нервные звуки с обрывками голосов, сдавленными хрипами, подвываниями и какими-то неясными позвякиваниями, скрипами, касаниями струн сямисэна и щетками по тарелкам. Позже появляются короткие партии тромбона. Все это по мере развития альбома становится все более активным и периодически хорошо структурированным, инструментальных партий все больше (в том числе полноценно проявляется и колесная лира), голосов тоже, саунд уплотняется и вскоре становится давящим, панические и истерические ощущения усиливаются. Потом все идет в обратную сторону с разрежением саунда и сокращением партий голоса и инструментов, большей долей шумов и разрозненных звуков. Финальный трек отрешенно-торжественный, почти статичный с монотонной игрой колесной лиры и тромбона, заунывным женским вокализом и вялыми аккордами сямисэна и перкуссии. Постепенно все стихает и растворяется в фоновом гуле. Жуткая работа.

_________________
Музыка подобна сновидению. � в то же время, в противоположность сновидению, она обладает большей конкретностью, чем любая явь. Ей под силу менять сон и явь местами. �ногда она и самого меня превращала в мою любимейшую мелодию.
Ю. Мисима, Золотой храм